Продолжаем публикацию воспоминаний А.И. Ширяева из его книги «Автобиографический очерк».

1 октября я возвратился к своей роте, проверил состояние боевой готовности взводов. 2 октября рано утром после мощной двухчасовой артиллерийской подготовки и усиленной бомбёжки нас авиацией противника немцы перешли в наступление. Разрушив большинство наших оборонительных укреплений, они начали одну за другой атаки наших вой­ск. У нас появились большие потери убитыми и ранеными. Немецким танкам и пехоте удалось к вечеру в центре обороны нашего полка вклиниться на глубину 1,5–2 км. Наш первый батальон продолжал отбивать атаку за атакой. Из двенадцати пулемётов семь были разбиты до 14 часов, а расчёты уничтожены.
Батальон получил задачу удержать район обороны до вечера. К вечеру у меня были разбиты ещё два пулемёта. Всего осталось три пулемёта, противник имел явное превосходство в танках и авиации, и мы еле удерживали отдельные участки своей обороны. С наступлением темноты батальон и полк в целом начали отходить на восток. Мне удалось к вечеру собрать три пулемёта из рот, и из них я создал пулемётный взвод, который уже был в подчинении командира батальона. Мне удалось уточнить потери всей роты, и о каждом солдате, потерянном в дневном неравном бою, я доложил начальнику штаба батальона.

Начали общее отступление на восток. Первым пунктом, на который мы отходили, был районный центр Киров Брянской области. Мы его прошли ночью, далее отходили на г. Билёв. За г. Билёв у нас был большой бой. В этом бою я потерял ещё два пулемёта разбитыми, остался с одним пулемётом, который подчинили роте, отходящей последней. Вскоре и он вышел из строя. Эти пулемёты во время вой­ны быстро выходили из строя, т. к. представляли большую мишень, которая огнём противника быстро выводилась из строя.

За г. Билёв мы воевали в конце октября. Таким образом, за октябрь мы отошли от д. Снопоть на реке Десне до г. Билёв. Билёв удерживали трое суток, но противник подтянул артиллерию, танки и нам снова, как 2 октября утром, устроил разгромное побоище. Полк и в целом дивизия были фактически разбиты, понеся большие потери в людях, а артиллерия вышла полностью из строя и была потеряна. После Билёва мы фактически были небоеспособны и отступали на город Плавск, Крапивку, Щёкино, Венёв и Каширу.

Тяжёлое это было время, т. к. всё лето и осень пришлось отступать, оставлять родные города и деревни. В небе ежедневно висели немецкие самолёты, а танки и мотопехота шли за нами. У нас в 1941 году не было ни танков, ни самолётов, а была одна пехота. Кормили нас два раза в сутки (в тёмное время) утром и вечером, и то, как придётся. За все шесть месяцев 1941 года, которые я был на передовой, в боях мы ни разу не мылись в бане. Бельё меняли без мытья один раз в 1,5–2 месяца. В ушах звенело, за гимнастёркой, в брюках и сапогах полно земли. Все мы так устали, что при отходе по ночам засыпали во время движения, держась за руки друг друга, чтобы не упасть. Часто я спал прямо на ходу. Всё лето и осень гремела канонада стрельбы, и мы не получили пополнения ни одного солдата. В середине ноября мы отошли к г. Кашира, там нас переформировали, и я оказался в 173‑й стрелковой дивизии. Под Каширой мы получили пополнение из московских ополченцев. Наш полк занял оборону на юго-западной окраине Каширы.

Хочу подробнее остановиться на разгроме немцев под Москвой в 1941 году, так как это сражение было первым поражением немцев во вторую мировую вой­ну.
В конце ноября и в первых числах декабря 1941 года общая обстановка под Москвой была напряжённой. Для взятия Москвы немцы создали мощную «центральную группу вой­ск» под командованием фельдмаршала Клюге. Клюге решил окружить и, сжимая кольцо окружения, захватить Москву. Для этого он создал две мощные группировки. Одна из них должна обходить Москву с севера, а другая – с юга. Обе эти группировки должны были соединиться восточнее Москвы.

25 ноября северная группа овладела г. Солнечногорск, а через трое суток в районе Яхромы немцы форсировали канал Волга – ­Москва. На центральном участке 1 декабря немцы прорвали оборону наших вой­ск под Наро-­Фоминском, но вскоре были остановлены подошедшими нашими резервами. Южная группа вой­ск в составе 2‑й танковой армии генерала Гудериана и ещё несколькими преданными ей дивизиями наступала в направлении: Тула, Венёв, Кашира, обходя Москву с юга. На этом участке находился я. Наши вой­ска, ведя оборонительные бои, отступали тоже в направлении Тулы, Каширы.

Для обороны Москвы был создан Западный фронт под командованием генерала Г. К. Жукова. Задачей фронта было разгромить немцев на подступах к Москве, а оборона непосредственно города возлагалась на генерала Артемьева. Старшим воинским соединением под Каширой оказался 2‑й кавалерийский корпус генерала П. А. Белова и наша 173‑я стрелковая дивизия. Оба эти соединения, отходя на восток, вели оборонительные бои и были малочисленными (2‑й кавалерийский корпус отходит из Украины, а 173 стрелковая дивизия – из Белоруссии). В кавалерийском корпусе насчитывалось около 4,5 тыс. человек, а в 173‑й стрелковой дивизии – около 3 тыс. человек.

Командующий западным фронтом возложил задачу обороны Каширы на генерала Белова, подчинив ему нашу 173‑ю стрелковую дивизию. Жуков приказал Белову: «Город Каширу удержать во что бы то ни стало. Мост через р. Оку и электростанцию не взрывать».

2 декабря все попытки немцев взять Каширу сходу нами были отбиты. Наш 1313 стрелковый полк оборонялся на юго-западной окраине Каширы, а кавалеристы оборонялись на юго-восточной окраине. 3 и 4 декабря немцы предприняли новые атаки наших позиций, но все были отбиты. 4 декабря был кульминационным днём в обороне города. 3 декабря был тяжело ранен наш командир батальона капитан Богданов. Я до этого командовал стрелковой ротой. С выходом из строя командира батальона, командир полка назначил меня командовать батальоном, и я им командовал до 22 декабря, до второго ранения.

Под Каширой нас одели по-зимнему. Все мы получили валенки, фуфайки, тёплые брюки, шапки-­ушанки и варежки. Находясь в обороне под Каширой, мы каждую минуту использовали, чтобы лучше зарыться в землю и сделать перекрытия траншей, чтобы защититься от холода. В первых числах декабря ударили сильные морозы (до -23 °С), земля замёрзла, навалило много снега. Из-за нелётной погоды авиация немцев нас не могла бомбить.

В районе обороны нашего полка находился 352‑й зенитный дивизион. С зенитчиками мы договорились, чтобы они прямой наводкой вели борьбу с танками и бронемашинами противника…

Зенитчики в боях за Каширу 2, 3 и 4 декабря подбили семь танков противника, а мы отражали пехоту. Такое взаимодействие с зенитчиками помогло нам отбить все атаки немцев, нанести им большие потери и удержать Каширу.

Днём 5 декабря мы с кавалеристами перешли в контр-наступление, а немцы начали отходить на юг. Отход главных сил они прикрывали сильными арьергардами. Немцы со своей техникой отходили по дорогам, а мы наступали по оврагам, кустарникам, лесам и главным образом по ночам, т. к. артиллерия и миномёты не могли вести по нам прицельный огонь, а авиация не могла бомбить.

При отступлении каждую деревню немцы превращали в опорные пункты, а при отходе – их сжигали. В деревнях на пепелищах домов стояли одни обгорелые печи.
Наш полк получил ближайшую задачу – овладеть станцией Мордвес, в последующем наступать на г. Венёв.