«Мы из деревни родом…» — с гордостью говорят уроженцы новоуспенской земли
Всё чаще некоторые из них задумываются о своих исторических корнях и сохранении исторической памяти для потомков. Директор Новоуспенской школы Иван Александрович Березин решил не откладывать это в долгий ящик и занялся изучением истории родной земли, обобщением краеведческого материала о Новоуспенской волости за период с начала её образования до сегодняшних дней.
Знакомясь с архивными документами, он всё глубже погружался в историю, и всё больше появлялось у него вопросов. Чтобы решить их, он обращался в разные архивы, откуда получал ценную информацию. Постепенно начала складываться целостная картина. И родилась идея – на месте рассказывать историю той или иной деревни на встречах земляков. Решил начать с д. Латышихи – родины его предков.
– Каждый из нас должен знать историю своей малой родины. Латышиху ещё называют Березино – это родина моего отца и его родителей. Фамилия Березины тоже пошла от названия этой деревни. А сама деревня стала так называться из- за того, что вокруг неё растут красивые вековые берёзы – считали одни жители. Другие жители считали, что здесь поселились братья Березины, которые построили свои дома, и из- за этого деревню назвали Березино. Первое же её название – д. Латышиха. По одной из версий, сначала это место заселили ссыльные латыши, которые воевали в XVIII
веке против России и были пленены. По другой версии, здесь жили черемисы, но потом их вытеснили русские, – пояснял И.А. Березин, приглашая нас, журналистов,
к ГАЗели, которая подъехала к редакции.
Так начался наш путь к одной из деревень Новоуспенского сельсовета.
– Волнуюсь что-то…
– Я тоже. Даже таблетки «сердечные» с собой взяла. До последнего не верила, что поездка состоится и я попаду в Латышиху. Вчера долго не могла уснуть, всё вспоминала, вспоминала, вспоминала…
– Я нашла снимки того времени, – достала из сумки несколько фотографий одна из женщин.
– Это вот около моего дома сфотографировано, это на сенокосе… А вот Ваш отец, Иван Александрович, – протягивая фото И.А. Березину, уточнила одна из пассажирок. – Спасибо Вам за эту поездку. Даже не верится, что мы снова окажемся в нашей любимой Латышихе. Сердце так бьётся, что, боюсь, выскочит из груди…
Этот разговор состоялся в автомашине, что везла бывших соседей по деревне туда, где прошли их лучшие годы, которые тёплыми воспоминаниями лежали в дальних уголках их памяти, а здесь вырвались наружу.
С асфальтированной дороги, ведущей от Ветлуги в сторону Уреня, машина свернула на
просёлочную. Мы ехали в Латышиху в объезд, через Уренский район. Раньше было несколько хороших проезжих дорог из села Новоуспенского, которые сейчас зарастают. Одна из них лежала мимо небольшого лесного водоёмчика, который находится в лесу на полпути между Латышихой (Березиным) и Солоденихой. Вода в нём всегда прохладная. В народе пруд называют «Ерёмин» в честь Ерёмки-разбойника. Из уст в уста передавалась легенда, что в давние времена в этих
глухих лесах было много беглых людей, которые скрывались от царской власти. Чаще всего о них ходила худая слава, т.к. занимались те разбоем. Ерёмка тоже разбойничал на «большаке», грабил богатые обозы, но никогда не обижал бедных и порой раздавал награбленное нуждающимся. Так и закрепилось в памяти народа название водоёма, у которого он жил, «Ерёмин пруд». Ходила молва, что рядом с прудом он зарыл свои сокровища. Многие их искали, но клад до сих пор так никому и не дался.
– Сердце начинает биться всё сильнее и сильнее по мере того, как мы ближе и ближе приближаемся к деревне Латышихе, – призналась одна из пассажирок. – Вот деревня Содомово, здесь мы учились в начальной школе. К сожалению, место, где находилась школа, заросло берёзами и осинами. Низкий поклон учителям этой школы, которые вместе со знаниями вкладывали в нас частичку своей души. А вот и деревня Майорово…
Дальше дорога была непроезжей. Но нас уже ждал у своего УАЗа-«вездехода» Владимир Борисович Овсяников. Первая партия пассажиров погрузилась в его машину, остальные направились в нужную сторону пешком. Погода в этот весенний день выдалась замечательная, идти среди простора полей было одно удовольствие.
– А ходили в деревне какие-либо легенды или бывальщинки? – поинтересовались мы, выбирая колею посуше.
– Вон там был лесок, через который мы боялись ходить, – указали куда-то в сторону латышихинцы. – Об этом небольшом лесочке размером 100 м в длину и около 50 м в ширину ходила дурная слава. Он располагался по дороге на Подураиху, по левой стороне, аккурат посередине поля. Старинная дорога делила его практически на две равные части. Бывалые люди рассказывали, что в полночь многим чудилась там похоронная процессия. На лошади везли гроб, а за ним шли люди, и всё это было в белом цвете. Эту «страшилку» старожилы всегда рассказывали.
Владимир Борисович Овсяников обернулся быстро, усадив вторую партию пассажиров, повёз их к месту назначения. О том, что когда-то на заросшем ныне лесом, кустарниками и высокой травой месте была деревня, указывали лишь оставшиеся кое-где обесточенные электрические столбы, останки домов, полусгнившие срубы колодцев да тополя – свидетели счастливых лет жизни этой деревни. Но это для нас, людей посторонних, а вот бывшим латышихинцам картина рисовалась совсем
иная. Ещё относительно недавно тут стояли их родные дома, пышно цвели сады, кричали петухи, возвещая о том, что солнышко взошло и пора вставать, мычало и блеяло деревенское стадо, гуляли кони, а у оврага, на дне которого бежала полноводная вёснами речка Латышиха, стояли бани… На заре воздух тут был настолько чист, что слышимость была идеальная – в одной деревне крикнешь, в соседней услышат. Деревень-то в округе было много.
– Вот мой родной дом, здесь жила наша семья, – подвела нас к останкам когда-то крепкого деревянного дома Людмила Николаевна Корпусова. – От него остались лишь два ряда брёвен да бугорок от печки. В этом доме я родилась, прошло моё детство, затем юность, первая любовь. Здесь жили мои родители – Николай Васильевич и Фаина Николаевна Смирновы, дедушка Василий и бабушка Мария. У меня были две сестры – Рая и Таня. Раи уже нет с нами, а Таня живёт в Гороховце. До укрупнения хозяйств наш отец был председателем местного колхоза. Когда объединили Сидориху,
Подураиху и Латышиху, он стал работать бригадиром. Мама была рядовой колхозницей. Воспитывала нас бабушка Мария. До сих пор называю её «наш ангел-хранитель». Всех детей в деревне подняли бабушки, родители-то были на работе. Летом все на сенокосе, дома – куча маленьких ребятишек, детских садов не было, поэтому мы были предоставлены сами себе да бабушкам: купались, бегали по полям, залезали на деревья. Это было прекрасное время.
Обстановка в нашем доме-пятистенке была скромная: в одной половине стояли лавки, огромная печь да маленькая печка, две кровати, стол и пара табуреток. На кухне – залавок, стол, лохань, в которой готовили для животных еду. Пол некрашеный, тёрли его голиком, с песком, чтобы половицы были белыми, особенно перед праздниками. Летом спали в сеннике, там был склад, хранились зерно, мука, стояли кадки.
В деревне держали много скота: коров, телят, овец, поросят, а также кур. Мы с малых лет умели доить корову. Родители поздно приходили с работы, и мы, чтобы убежать быстрее в клуб, должны были переделать кучу дел: накормить телёнка, застать цыплят, накормить поросёнка, застать и подоить корову, и только потом пойти к маме, доложить, что всё сделали, и отпроситься гулять. Так были приучены.
Постепенно этот дом пришёл в упадок. В 1960-х родители купили в этой же деревне избу покрепче. Но я всё равно именно этот дом считаю самым родным.
Людмила Николаевна не хотела уходить от своего родового дома и всё гладила его старые гладкие и тёплые брёвна.
– Я благодарна Ивану Александровичу, что устроил нам такую экскурсию в детство, – сказала она. – Меня переполняют трогательные чувства. Вспоминаю, как мы дом мыли к Пасхе, как в школу бегали в Содомово за 2 км, как любили играть в лапту, в борьбу за знамя, в мяч… Как подросли и в клуб ходили, наряды свои гладили… Утюг был с углями, а за ними надо было сходить в кузницу. Так просто угли ещё и не давали. Мы через крышу залезали туда, разжигали угли в утюге, по дороге домой размахивали утюгом, чтобы угли не погасли. Однажды до того домахались, что искры попали на крышу курятника под мостом и оттуда повалил дым. Хорошо мы сообразили, притащили ведро воды, потушили, и родители ничего не узнали. Вот так мы погладили платья.
После школы я уехала учиться в Городецкое педучилище, потом по направлению в Павлодарскую область – Северный Казахстан. Затем вышла замуж. Сначала жили с мужем в г. Ветлуге, потом переехали в Добрянку Пермской области, но однажды надумали вернуться в сельскую местность, захотелось своё хозяйство. В
с. Новоуспенском я начала работать заведующей детским садом, Саша – механиком. Дочери было 8 лет, Лёше – 6 лет. Общий педстаж у меня – 42 года, 32 из них – заведующей малокомплектным детским садом. В 47 лет муж внезапно заболел и умер, а через год и три месяца в возрасте 19 лет погиб сын. Трудно было, но это моя жизнь. Никуда от этого не денешься…
Каждый из участников поездки определил место, где находился его отчий дом.
Поэтической строкой
Латышиха
Заехал я в свою деревню,
Где не был много-много лет.
Стою и сам себе не верю,
Давно деревни этой нет.
Где двор стоял,
растут берёзы.
Крапива, лебеда кругом.
Взглянул, в глазах блеснули
слёзы,
На место, где был отчий дом.
От стен гнилушки
лишь остались,
От русской печки — бугорок,
Обломки кирпичей валялись
И от входных дверей — замок.
Нас эта печь всегда кормила:
И хлеб, и пироги, и щи.
Простуду, хворь у нас лечила.
Или «я спрячусь — ты ищи».
А старый тополь молчаливо
Ронял осеннюю листву,
И всё, что здесь когда-то
было,
Он в память записал свою.
Колодец в землю провалился,
И сгнил «журавль»
давным-давно.
Мне часто сон из детства
снился,
Я, умываясь, видел дно.
Поля непроходимы стали.
Бурьяном, ивой заросли.
Их двадцать лет назад
пахали.
Скотину на лугах пасли.
И заросла тропинка в поле.
Два километра прямиком
По ней в Содомовскую школу
Ходили каждый день пешком.
Мы детворой в лапту играли,
Зимой в снегу рыли ходы.
И по хозяйству помогали,
Прибраться, принести
воды…
В деревне люди дружно жили.
В печали, в радости, в беде.
Трудиться все они любили,
Старались первым быть
везде.
Вошла деревня Латышиха
В Новоуспенский сельсовет.
Она исчезла в прошлом веке.
Жили чуть больше
двести лет.
Иван Березин (осень 2020 г.)
Продолжение следует…
