ДомойСпецпроектыТворчество«С материнской колыбели всех милее край родной»

«С материнской колыбели всех милее край родной»

Сергей Есенин

Он наш, он вышел из народа –
Простой, крестьянский паренёк,
На русской выросший природе,
Как в поле синий василёк.
С такими ж синими глазами,
С кудрями цвета спелой ржи
Неподалёку от Рязани
В селении маленьком он жил.
Всегда улыбчивый, весёлый,
Любимец этого села,
Сама природа высшей школой
Ему пожизненно была
И вот Москва, овеян славой,
Как первокласснейший поэт,
И в то же время добрый малый,
Какого не было и нет.
Ему мила была столица,
Но всех милей была одна
В краю берёзового ситца –
Его родная сторона.
Он тосковал о ней в Париже,
Живя с актрисою Дункан…
Ещё дороже, к сердцу ближе
Казалась Русь издалека.
Как гражданин и тонкий лирик,
Был верен слову своему.
Мы до сих пор не знаем в мире
Поэта равного ему.

Ротная сестра

Помнишь, как позвякивали пули,
Шла ты с нами, ротная сестра!
Как стояли, словно в карауле,
Пред тобою, греясь у костра.
Пальцами закручивая локон
Из-под шапки сбившихся волос,
Ты напоминала о далёком
Шелковистом шелесте берёз.
Милая, застенчивая скромность
С искоркой огня девичьих глаз:
Если бы ты знала нашу склонность,
На тебя взглянув, о доме вспомнить,
Где родные ждут и любят нас.
Пользуясь затишьем на привале,
Позабыв, что ­где-то рядом смерть,
Мы своих любимых вспоминали,
Чтобы сердце радостью согреть.
Вновь и вновь как будто из тумана
Приходил на память отчий дом,
Как беззвучно плачущая мама
Провожала сына с вещмешком.
Далеко нас думы уносили,
В те края, где счастье обрели.
Где весной по-прежнему в Россию
Прилетают с юга журавли.
Девочка из фронтового края,
Наша медицинская сестра.
Развела судьба нас. Я не знаю,
Как сложилась жизнь твоя, родная,
Только очень часто вспоминаю
Тот привал. Тебя. И треск костра.

Снежок

Совсем бесшумно, невесомо
На землю падает снежок.
И так на улице свежо,
Что выйти хочется из дома.
Никем не хоженой тропою
Идти, печатая следы.
Как я хочу, чтобы и ты
Была здесь рядышком со мною!
Ведь я хочу не так уж много
На склоне пасмурного дня,
Чтоб у тебя и у меня
Была одна стезя-­дорога.
И разве я виновен в том,
Что между нами вёрсты… вёрсты
И до тебя дойти непросто,
Так далеко теперь твой дом.

Город юности моей

Здравствуй, мой Ветлуга-­город,
Город юности моей!
Ты по-прежнему мне дорог,
Край берёз и тополей.
Был я здесь любовью ранен
На откосе на твоём.
Где рассвет встречали ранний
С милой девушкой вдвоём.
Я теперь по сходням-­доскам
С крутизны спускаюсь вниз.
Рядом с липою берёзка
Словно сёстры обнялись.
Я б и сам бы рад обняться,
Только некого обнять.
Растерял друзей по братским —
Трудно эту боль унять.
Далеко они далече
Во сырой земле лежат,
Вот в такой же синий вечер
На вой­ну я уезжал.
К счастью, выжил. И скитаясь
По неведомым краям,
Постоянно возвращаюсь
В град, где родина моя.
Ты меня цветением встретил,
Новостройками в разброс.
И весенний тёплый ветер
Обласкал листвой берёз.
Ширь заречья вдаль манила
Пышной зеленью ветвей.
Добрый вечер, город милый,
Колыбель души моей.

Во ржи

Август месяц – преддверье осени,
Хлопотливая года пора.
Отзвенев золотыми колосьями,
Льётся речкой зерно в бункера.
Нет, не жница с серпом и кошёлкою…
На обочине травы пыля,
Под сиреневым неба шёлком
Вышел новый комбайн на поля.
Комбайнёр мне кричит улыбаясь:
– Эй, прохожий, ­курить-то найдёшь?!
И рубашка его голубая
С высоты опрокинулась в рожь.
Сели. Вот папиросы и спички.
Словно бронзой облит паренёк.
Затянулся… и ртом по привычке
В кольца-­круги свивает дымок.
Я спросил: «На комбайне давно ли?!»
Он ответил: «Два года уже.
После армии сразу же в поле,
Здесь привольней и воздух свежей.
Был в больших городах и, конечно,
После грохота рад тишине.
И к тому же ведь я ­сам-то здешний,
Всё родное и близкое мне».
Я подумал, что прав он, пожалуй,
Этот парень во ржи золотой.
На меня вдруг тоска набежала,
Что покинул я край свой родной.
И с тех пор в летний день, где бы ни был,
Как упрёк, сам себя берегу –
Под сиреневым августа небом
На развилке дорог перекур.

Учитель

Вблизи и в дальней стороне
Есть должность скромная – учитель.
К­огда-то он тебе и мне
Явился, как второй родитель.
Друзей, девчонок имена
Тех школьных лет давно забыты.
А вот учитель для меня,
Как в бронзе памятник отлитый.
Не от него ли я познал
Любовь к Отчизне и природе
И смерть видавшие глаза
Ещё добрей к ним стали вроде.
Живут во мне его черты,
Походка лёгкая и голос.
Черты душевной чистоты,
Так презирающие подлость.
Навек оставшись, как живой,
Он мой Колумб и мой наставник.
Он мир открыл передо мной,
Как открывают в доме ставни.
Да что там я, не я один,
Наверно, в тысячах мальчишек
Звенит, как колокол в груди,
Призывный голос: «Дети. Тише!»
Остался детский мир вдали,
Но я хотел бы в нём быть снова,
И если ­где-то нашалил –
Внимать учительскому слову.
Пусть попаду на карандаш,
Пусть скажет он: «Шалишь,
голубчик…»
Я знаю, что учитель наш
Плохому в жизни не научит.

Шаги

Первый шаг ещё с мокрых пелёнок
Каждый сделал при жизни своей,
В хрупком теле имея силёнок
Чуть поболе, чем воробей.
Первый шаг от окна до порога
Обойтись без ушибов не мог.
Мать сияла тогда от восторга –
Всё же первый, любимый сынок!
И сама вся была наготове
Поддержать и помочь в ходьбе –
Как бы он не ушибся до крови,
Не сломал бы ножонки себе.
Вырос сын… Научился плавать,
Прыгать. Бегать, не только ходить,
И в спортзале о нём ходит слава,
И медали звенят на груди.
Мать у сына баюкает внучку,
Снова долгие ночи не спать.
Сын жену свою держит под ручку,
Забывая поддерживать мать.
Первый шаг неустойчив и робок,
Начат был с материнской руки,
Но она не забудет до гроба
И последние сына шаги.
Внучка выросла, стала невестой.
Навещают её женихи,
А для бабушки нет уже места.
Только слушать: ха-ха! хи-хи-хи!
Сын всё хмурится, вечно занят,
И ­какая-то в нём тоска,
Хоть бы ласково глянул глазами
Иль ­когда-­нибудь мать обласкал.
И, сложив в чемоданчик фанерный
Небогатый свой ветхий багаж,
Жить уехала снова в деревню,
Как и множество лишних мамаш.

Поговорили

Поговорим, сосед, с тобою
При свете тлеющей зари,
Как, помню, было перед боем
Солдат с солдатом говорил.
Смотря в задымленные дали
Иль на прибрежные кусты,
Друг перед другом не скрывали
Свои надежды и мечты.
Смотрели, как мела зимою
Позёмка, змейкой серебрясь,
Как будто видя всё земное,
Самих себя – в последний раз.
Вот так и мы с тобою, сидя,
Свернув сигарки не спеша
И друг на друга не в обиде,
Поговорим уж по душам.
Я, удивляясь: «Как сумел ты
За очень уж короткий срок,
Заведуя торговлей мелкой,
Построить домик-­теремок?»
И ты сказал: «Ведь ты не мальчик,
Пора бы знать давно тебе,
Что человеческие пальцы
Всегда сгибаются к себе».
Ответ короткий и резонный.
Так было, есть и будет впредь,
И никакие ревизоры
Их не изменят,
Только – смерть.

Ой, земля…

Ой, земля с голубыми истоками
Мелких речек, извилистых рек,
Люди стали к тебе жестокими
В беспощадный наш, атомный век.
Каждой жилкой, как тонкой струною,
Содрогаешься, молча скорбя,
Если всюду выводят из строя
Сотни сосен, берёз у тебя,
Отравляют твои водоёмы,
Превратив их в зловонный сток,
Где ­когда-то царил птичий гомон,
Расцветал, распустившись, цветок.
Засоряют пруды, губят зелень,
Соловья не услышишь окрест,
Там, где плавали утки, селезни,
Лягушачий звенел окрест.
Без осиновых рощ заводь высохла,
Там, где в детстве ловил карасей,
Одиноко стоит, как на выселках,
Старый клён, на пригорок присев.
И скудеешь ты год от года,
Всё в ожогах твоё лицо,
Человек же – венец природы –
Стал терновым твоим венцом,
Днём и ночью, как острым жалом,
Прошивают глубины твои,
Чтоб, как чёрная кровь, бежали
Нефть брызжущие струи.
Ой, земля, человека кормилица
И последняя пристань его,
Неужели к тому всё близится,
Что не будет совсем ничего?

Боль души

Когда приходит к нам в тиши
Победы праздник синеокий,
Опять всплывает боль души
О невозвратных и далёких,
В холодном мраморе, в камнях
На придорожных обелисках
Они остались для меня
Всё так же дороги и близки.
Будь проклят враг! Как много их,
Отважных, сильных и красивых,
Сложили головы свои
Там, за пределами России.
За жизнь, за слёзы матерей,
За милых девушек любимых
Шли в бой на утренней заре
Под взрывы бомб, свинцовый ливень.
Замолкло всё… Молчат леса,
И только песни фронтовые
Звучат на разных голосах,
Как их сигналы позывные.
Они зовут нас мир беречь,
Как берегут зеницу ока,
Коль суждено им в землю лечь –
Не ради новых вой­н жестоких.
В честь дня Победы над врагом,
Когда я вновь встаю под знамя,
С кем воевал и был знаком,
Ко мне плывут воспоминанья.
И, как живые, – сколько лет! –
Они стоят передо мною,
А не лежат в сырой земле
Мои друзья – вой­ны герои.

Берёзка

С утра прекрасная погода,
Притихнул ветер – ни гу-гу…
От леса ближнего поодаль
Стоит берёзка на лугу.
Вокруг неё ромашек россыпь,
И, долу русскому верна,
Стоит, как девочка-­подросток,
Собой красива и стройна.
В зелёном платице холщёвом,
Блестя на солнце белизной,
Она растёт в краю суровом,
Перенося мороз и зной.
Под ветром северным сгибаясь,
Но не ломаясь, не скрипя,
Как Русь издревле голубая,
В обиду не даёт себя.
Я вместе с нею рос ­когда-то,
Претерпевая штормы вьюг.
Казалось, будучи солдатом,
В вой­ну и мне придёт каюк.
Но всё же выстоял и выжил,
Смертям в лицо смотрел в бою.
И вот теперь опять я вижу
Берёзку милую мою.
Она окрепла, повзрослела,
А рядом с ней разросся сад,
И ствол её такой же белый,
Каким был много лет назад.
Но ­кто-то с алчностью жестокой
Её надрезал топором,
Чтоб только лишь напиться соку,
– Пусть гибнет белая потом.
Кто этот хам? Откуда родом
Явился в здешние края
Губить красу родной природы?
Скажите, добрые друзья.

Чайки над помойками
кружат

Чайки над помойками кружат –
Даже в Волге вымерли мальки,
Значит, жизнь не очень хороша
Древним обитателям реки.
Что же ты учёный человек,
Думал ли об этом – нам скажи, –
Если в глубине озёр и рек
Рыбам невозможно стало жить.
Понастроил множество плотин,
Химикатом реки отравил…
Рыбам нет для нереста пути,
Не пробился б даже крокодил.
Дымом задымлёны города,
Хоть красив клубящийся узор —
Лучше бы не видеть никогда
Этот существующий позор.
Даже птицам жить уже невмочь
В необъятном небе и в лесу,
Если день становится, как ночь,
Потерял он прежнюю красу.
Но зато, как кроликов, плодят
Кандидатов разных степеней…
Тот и этот стал лауреат,
А земля становится бедней.

Подснежник

Из всех цветов люблю подснежник,
Я очарован им не зря:
Он и пушит собой, и нежен,
Он и вынослив, и упрям.
Ещё метель не отшумела,
Не потекли ещё ручьи,
А он под коркой снега белой
Уже головку проточил
И потянулся к солнцу марта,
Зимы покинув злую тьму,
С таким неистовым азартом,
Что позавидуешь ему.
И распушился синий-­синий
На снежном коврике у пня,
Дескать, и я дитя России,
Смотрите, люди, на меня.
На лепестках моих прожилки
Покрыты вязью золотой.
Меня не спрашивайте, жил как
И как боролся с темнотой.
Я шёл к вам долго и упорно,
Чтоб все преграды превозмочь,
Чтоб надо мной, как ворон чёрный,
Не простиралась вечно ночь.
С такой настойчивостью мне бы,
Оберегая край родной,
Вести борьбу за мир, чтоб в небе
Сияло солнце надо мной.

Опять тоскливо
и печально

Опять тоскливо и печально,
Увядших листьев не щадя,
Играет ветер вальс прощальный
На струнах зябкого дождя.
Прощанье с летом, птичьим пеньем,
С цветами росными в лугах,
Со всем, что предано забвенью,
Что до весны умрёт в снегах.
Но лишь любовь не умирает,
Сам Бог, наверно, сотворил
Любовь, как явь земного рая,
Как дивный взлёт незримых крыл.
Она с весенним солнцем схожа,
Нас греет даже и зимой.
Что может быть ещё дороже,
Чем этот милый рай земной?!
Всё преходяще – чин и званье,
И смертно вплоть до королей,
Но живы нежные свиданья
Издревле и до наших дней.
И потому любовь бессмертна,
Как на земле теченье рек,
Покуда солнце не померкнет
И жив на свете человек.

На могилу солдата

Прощай, мой друг, на свете этом
И до свидания на том,
Земля, что названа планетой,
Лишь для умерших общий дом.
Прощай без горестных рыданий,
Прости, что я на слёзы скуп,
Но о тебе, мой друг, с годами
Мне не унять свою тоску.
С тобой прошли мы путь тяжёлый,
Где смерть бродила по пятам,
А наши матери и жёны
Делили горе пополам.
Да, мы с тобой остались живы,
Могилы братской избежав,
И не стремились мы к наживе,
Трудом и честью дорожа.
В моей ты памяти оставил,
Как хлебороб, любовь к земле.
Не зарастёт она кустами,
А будет житом зеленеть.
Я здесь стою, как после боя,
С такой же горечью скорбя…
Земля, что вспахана тобою,
Пусть будет пухом для тебя.

Предыдущая статьяТонкий лирик
Следующая статьяК сезону готовы
ПОХОЖИЕ СТАТЬИ

Ваш комментарий

Пожалуйста, введите ваш комментарий!
Пожалуйста, введите ваше имя здесь

Срок проверки reCAPTCHA истек. Перезагрузите страницу.

Популярные статьи

Рубрики

Новые статьи

Новые комментарии