Исчезнувшие и исчезающие деревни должны сохранить в истории свои названия и имена тех, кто в них жил, чтобы люди их помнили
Деревня Погорелка Макарьевского сельсовета отличается от всех деревень, расположенных на Ветлуге, тем, что среди дачников, отдыхавших, живших летние месяцы здесь в разные годы, были очень знаменитые и не только в нашей стране люди. В стихах Погорелку воспел известный поэт А. Флешин, деревне и её жителям посвятил свой «Деревенский цикл» из 17 живописных полотен и 13 гуашей на картоне академик Российской академии художеств Э. А. Штейнберг, творил художник В. Янкилевский, писали картины преподаватели Ветлужской ДХШ Коптеловы и их ученики. В разное время тут побывали известные художники: И. Кабаков, Ф. Инфантэ, актёры: П. Вельяминов, В. Заманский и другие.
Погорелка стоит на высоком правом берегу реки Ветлуги в семи километрах от города Ветлуги. По воспоминаниям старожилов, деревня образовалась ещё до революции. Почему она так называется, никто не знает. Может быть, потому что выгорала вся дотла?! В деревне было более 80 хозяйств.
Местные жители тут сажали картофель, сеяли ячмень, овёс, пшеницу, горох, лён, ловили рыбу. У каждого хозяйства был свой земельный надел, держали скот: коров, овец, поросят, телят, лошадь. Вечерами пряли у светца с лучиной, ведь они были непременными спутниками прях. Долгое прядение, начавшись осенью, после сбора и подготовки льна и шерсти длилось, как правило, всю зиму, а светец и лучина позволяли работать рукодельницам долгими вечерами. С лучинами и гулять ходили в тёмное время суток.
В хозяйствах, где не было лошади, землю обрабатывать было не под силу, её на время отдавали помещику. Помещик при помощи этих же бедняков, которых нанимал на работу, землю обрабатывал, сеял, выращивал на ней урожай. По рассказам старожилов, помещики были люди добрые, ведь зимой этот же помещик развозил мешки с зерном крестьянам-беднякам. Так что голодать никому сильно не приходилось. Когда раскулачивали помещиков, а затем расстреливали, люди горевали. Без помещиков им жилось намного хуже.
В 1932 году организовался колхоз «им. Ворошилова», первым его председателем стал И. А. Воронцов. В колхозе работали за трудодни. В конце года на них выдавали сельскохозяйственные продукты, выращенные в колхозе.
В годы Великой Отечественной войны (1941–1945 г г.) в деревне оставались только женщины, дети да старики, на их плечи легли все круглогодичные тяжёлые колхозные работы. После войны жизнь стала налаживаться. Со временем колхозникам стали платить зарплату. В деревне ни магазина, ни школы не было, приходилось на учёбу и за товарами ходить за два километра в с. Спасское. Ученики в школе обучались восемь лет. В 1959 году из отдельных мелких колхозов образовался колхоз «Коммунар». Колхозники занимались картофелеводством, полеводством и животноводством. В 1993 году в деревне уже не было ферм и никакого культурного объекта. Проживало население пенсионного возраста, было пять хозяйств. В настоящее время тут постоянно проживает семья из двух человек. Ближе к лету в Погорелку приезжают дачники и деревня преображается.
Чтобы узнать больше о Погорелке, обратились к бывшим жителям деревни и пользователям соцсетей, попросила поделиться воспоминаниями.
На просьбу откликнулись сёстры Лебедевы (в девичестве), сначала Татьяна Николаевна Круглова из Арьи, затем Людмила Николаевна Соколова из д. Берзихи Шарьинского района Костромской области. Т. Н. Круглова: «Мой дед Пётр Александрович и бабушка Матрёна Яковлевна Лебедевы жили в доме, который сейчас принадлежит семье художников Коптеловых. Дед и бабушка работали в колхозе. Дед был бондарем – мастерил кадушки. У него была пасека. В семье Лебедевых было четыре сына и две дочери. Дед воевал, но подробностей не знаю. Умер в Санкт-Петербурге у дочери. Бабушка умерла до него – ещё в 1971 году. В этой же деревне жила наша бабушка по линии отца Мария Дмитриевна Деричева. Её муж тоже Пётр Александрович умер спустя два года после войны. Их дом не сохранился. Мама Ольга Петровна и отец Николай Петрович от колхоза работали на лесозаготовках и лесосплаве».
Л. Н. Соколова, учитель русского языка и литературы Берзихинской основной школы Шарьинского района, поделилась материалом из школьной конкурсной работы её дочери Ксении «Юность, опалённая войной». В ней рассказывается о её бабушке – Ольге Петровне Лебедевой (Деричевой), которая около 30 лет прожила в Погорелке, ушла из жизни 14 марта 2016 года.
Из конкурсной работы: «19 июля 1922 года в д. Погорелке Ветлужского района Горьковской области в семье Марии Дмитриевны и Петра Александровича Деричевых родился первенец – дочь, которую назвали Ольгой. Родители её называли ласково: Оленька, Олюшка, Олютка. Девчушка росла крепкой, здоровой и симпатичной, серо-зелёные озорные глаза, вздёрнутый носик, кудрявые волосы. Отец любил свою доченьку и привозил ей из города нехитрые подарки: ленты, бусы, серьги. Оленька любила наряжаться: бывало, зачешет волосы красивым гребешком, наденет серьги, бусы, юбку, лентами расшитую, сядет у окна и смотрит на улицу. «Уж больно ты красива, Олюшка», – скажет случайный прохожий. «Да уж сама знаю», – отвечает девчушка.
Шло время, в семье родилось ещё несколько детей. Оля из весёлой хохотушки превратилась в серьёзную девочку, первую мамину помощницу и в поле, и дома. Она с радостью ходила в соседнее село Спасское, только вот учиться долго не пришлось. Закончила четыре класса и пошла работать в колхоз. Всё у неё получалось: косить и жать, младших сестрёнок и братишек нянчить, со скотиной управляться, шить и вязать, и на праздниках плясать. Семья у них была большая, дружная. Тесновата стала старая изба, задумали новый дом строить. Стены поставили, стропила подняли, а тут… война.
Мы сидим с бабушкой в её уютной квартирке и беседуем. Я прошу её рассказать о коллективизации, о войне, послевоенной жизни, деревенских праздниках и посиделках. Бабушка соглашается, но воспоминания ей даются с большим трудом. Она как бы снова проживает свою жизнь.
Вот как это было…
«Слухи о войне давно уже ходили. Односельчане то там, то тут перешёптывались: «Война будет. Говорят, всё равно война будет», – повела свой неспешный рассказ бабушка. – Была у нас в деревне тётка Васеня, блаженная такая. Она как бы что-то предсказывала. Однажды все пошли на работу, а она говорит: «Глядите-ко, бабы, два петуха дерутся: красный и белый, долго будут драться, а красный всё равно победит». Сначала её слова никто не понял, но через два дня объявили войну. Начало войны запомнилось чётко. В колхозе тогда три бригады было. Каждое утро колхозники собирались за околицей и вместе шли на работу. Радио в деревне было одно, у моего крёстного. 22 июня идёт третья бригада из другого конца деревни, и все со слезами: «Войну объявили». Столько было слёз! А потом проводили мужиков, годных к службе, на фронт и всё ждали новостей. Письмоноску ждали с замиранием сердца. Приходили похоронки, и все плакали. Нет, даже не плакали, а выли. Трудно было всем, но работали для фронта, для победы. По вечерам вязали двухпалые рукавицы, чтобы бойцам было удобнее бить фашистов.
В то время были большие налоги на мясо, яйца, шерсть. Обязательно был и военный налог. Вот и приходилось работать, а то придут и всё имущество опишут. А что было описывать, когда в доме одни ребятишки. В войну я на ферме работала, коров доили вручную, воду приходилось из реки носить, сено на себе таскать, навоз на поле вывозить. Жили дружно, друг другу всегда помогали, поддерживали. В последний год войны на старом доме обвалилась крыша. Была у нас в хозяйстве корова да тёлка. Корову пришлось продать, а тёлку себе оставили. Наняли плотников, они полы настелили, крышу дранкой покрыли. На Покров в новый дом перебрались. Но опять-таки надо налог платить. Распилили старую избу на дрова. Попросила я у бригадира быка, чтобы на базар съездить и дрова продать. Запрягла его и поехала. А бык – упрямая скотинка, не слушается, хоть бей его, если встанет, то ни с места не сдвинется. Перед самой Ветлугой крутой угор был, а внизу, чуть в стороне от дороги близко друг к другу росли два тополя. Еду и думаю: «Только бы проскочить». А бык вдруг, как побежит, да и завёз меня вместе с телегой между этих тополей. Слезла, пыталась вытащить телегу. Да куда там. Сижу и реву, что делать, не знаю. На моё счастье шёл мимо старичок: «Эх, девка, кто это тебя сюда завёз?» «Никто, – отвечаю, – сама заехала». «Не реви, сейчас помогу». Сначала быка выпряг, а потом телегу с дровами выволокли. Помог дедушка мне снова быка запрячь, я ехала и всё Богу молилась, что послал мне этого старичка.