Продолжаем публикацию воспоминаний А. И. Ширяева из его книги «Автобиографический очерк».
«Вся перевозка наших войск по железной дороге проводилась по всем военным правилам скрытности. Мы, офицеры, и то не знали, куда нас перебрасывают. Узнали тогда, когда стали выгружаться на станции Смилтене. После разгрузки началось общее наступление войск Прибалтийского фронта для освобождения Прибалтийских республик. Оно проходило в трудных условиях, т. к. местность резко пересечённая, холмистая, покрытая лесом и со множеством заболоченных участков. Немцы повсюду оказывали яростное сопротивление, цепляясь за каждый холм, населённый пункт и выгодный рубеж. Были дни, когда за целый день при хорошем артиллерийском обеспечении полк мог продвинуться вперёд только на 800–1 000 м. После освобождения Риги наша дивизия совершила двухсуточной марш в район станции Вайанодэ и приступила к боевым действиям по уничтожению окружённых 15‑ти немецких дивизий в Курляндском котле. Бои были упорными и тяжёлыми. Не могу не остановиться на двух для меня памятных моментах, после которых я чудом остался живым.
В ночь на 29 сентября 1944 года я с ротой автоматчиков и с двумя 45‑мм орудиями должны перейти скрытно линию фронта, внезапно захватить в тылу у немцев в шести км от переднего края одну небольшую железнодорожную станцию и удерживать её до подхода наших войск. С наступлением темноты, мы, со всем личным составом, вышли в первую траншею, участок которой был освобождён от немцев нашими войсками. Разведгруппы доложили: немцы на этот участок подтянули свежие силы, готовятся к наступлению, и свободных направлений нет. Ровно в 6.00, противник пехотным полком с 20‑ю танками после мощной артподготовки перешёл в атаку. Нам без артиллерии пришлось от них отбиваться одним стрелковым оружием и гранатами. Отражение атаки длилось три часа, с частыми рукопашными схватками. Силы были неравные, и нам пришлось под сильным огнём противника оставить занимаемый рубеж. Отход проводился и по ходам сообщения, солдаты выскакивали из траншеи и с полным риском убегали в тыл. То же сделали и мы со своим ординарцем, отошли на 600 м и заняли выгодную позицию. В этот день мы чудом спаслись и вырвались из рук немцев. Многие солдаты остались там навсегда.
Второй случай произошёл 19 ноября 1944 года. С утра мы атаковали противника и к обеду продвинулись только на 2 км. Это был хороший успех в то время. Мы с начальником артиллерии полка майором Базылевым решили сменить место и, используя местные лощины, вышли на наблюдательный пункт Акишина (командира 1‑го батальона). Он размещался в хорошем немецком блиндаже. Там до этого был командный пункт противника и имел несколько хорошо оборудованных землянок. Через некоторое время после нашего выхода немцы открыли сильный огонь по расположению. В это время над нами что-то грохнуло, затрещало, накат обрушился на нас. Базылев тяжело охнул. Стало темно и душно. Я не мог вздохнуть. Пыль и земля забили рот и нос. В голове мелькнула страшная мысль – конец. Базылев застонал: «Помогите, ломает ноги». Я и Акишин придавлены землёй и брёвнами от перекрытий. Острый слом бревна упёрся мне в грудь, готовый вот-вот пронзить меня. Через несколько минут пыль улеглась, и в образовавшийся пролом в углу пробился слабый луч света. Я взглянул на Базылева, у него окровавлено лицо. Переломившаяся балка упала ему на ноги выше колен и своей тяжестью давила ноги. Я с трудом вытащил руки из земли и упёрся в бревно, стараясь хоть как-то облегчить участь своего друга. Удастся ли нам выбраться из этой ловушки? Грустные мысли мелькнули в голове. Время, казалось, оборвалось. Тело от напряжения онемело. На счастье бойцы видели, что в нашу землянку попал снаряд, бросились к нам на помощь и извлекли из-под земли и обломков.
Осенью 1944 года выпало много дождей. Дороги пришли в полную негодность. Никакой транспорт не мог по ним продвигаться. Все грузы, переносились солдатами на руках. 24 декабря 1944 года по телефону позвонил начальник отдела кадров 61 армии и спросил моё мнение поехать на шестимесячные курсы, учиться на командира полка. Я дал согласие. В этот же день получил в штабе полка предписание и пешком с ординарцем пошли (он меня провожал) до ближайшей железнодорожной станции Вайанодэ, с которой поездом выехал через Москву в г. Солнечногорск. На этом моё пребывание на фронте закончилось. Конечно, я об этом тогда не знал, думая, что война продлится ещё долго, и я вернусь в 61 армию.
Заканчивая воспоминания об этом тяжёлом времени жизни, хочется коротко ещё коснуться таких моментов, которые остались в памяти на всю жизнь.
Занимая должность замкомандира полка, приходилось быть в разных ролях. Боем батальонов, которыми приходилось командовать, управлял, как правило, личным общением с подчинёнными командирами, реже по телефону и совсем редко по радио. При себе имел, кроме ординарца, три-четыре толковых солдата, которых посылал с приказаниями в подразделения. Положение подразделения видел лично, о потерях сообщали командиры рот. После обобщения обстановки, потерь и состояния батальонов и рот, докладывал в штаб командиру полка.
В 1944 году несколько раз оставался за командира полка. В свободное время приносили почту и документы (приказы, распоряжения на подпись). В почте часто получал письма от родственников погибших. Их волновали подробности гибели, какие были последние слова, где похоронен. Письма поступали из всех уголков страны, и для многих матерей, жён, любимых полевая почта полка была последним, роковым и на всю жизнь мучительным адресом. Тяжёлая это была переписка. Всё, что касалось убитых, было свято и тревожило совесть живых.
Пока шла война меня, как и всех нас, судьба бросала как щепку в пучине, ты был не властен над собой и далёк, чтобы строить какие-
нибудь планы. О будущем старались не думать. Доживёшь ли? Мирная жизнь считалась счастливым миражом. Даже учась в Солнечногорске, и то думал только о войне, о фронте. Когда дожили до Дня Победы – 9 мая 1945 года, только тогда встал перед нами вопрос: как жить теперь без войны?»
Свою первую награду – медаль «За отвагу» – А. И. Ширяев получил за сражение под Смоленском, будучи командиром пехотного взвода и пулемётной роты. Следующие награды – орден Красной Звезды и медаль «За оборону Москвы» – ему вручили за участие в разгроме немцев под Москвой, в боях за г. Каширу и освобождение населённых пунктов и городов Московской и Тульской областей. Орден Красного Знамени он получил в боях за освобождение Белоруссии, орден «Отечественной войны» I степени – за освобождение Прибалтийских государств в 1944 году.
Кроме этого, А. И. Ширяев был награждён медалями в мирное время за службу в армии, а также в 2001 году – орденом «Богдана Хмельницкого» III степени от украинского правительства, за освобождение Украины от немецких захватчиков в 1944 году.
Пройдя нелёгкий путь кадрового офицера, военного советника на Кубе, имея также педагогическое образование, он завершил свой трудовой путь, работая в Крымском областном управлении профтехобразования. Александр Иванович занимался военно-патриотическим воспитанием молодёжи, отвечал за организацию руководства и контроля по начальной военной подготовке учащихся ПТУ Крымской области. В марте 1981 года в возрасте 61 года, имея общий трудовой стаж 42 года, А. И. Ширяев ушёл на заслуженный отдых по состоянию здоровья.
Александр Иванович любил свою малую родину и при возможности навещал её, своих родных и друзей.
