Исчезнувшие и исчезающие деревни должны сохранить в истории свои названия и имена тех, кто в них жил, чтобы люди их помнили
Июньский полдень. 24 километра от г. Ветлуги. Пункт назначения – д. Андрейково, что в Макарьевском сельсовете. Журналистский десант высадился на повороте по направлению на д. Алёшиху.
Спускаемся с пригорка. Проходим мимо заброшенных телятника и фермы. Далее по правую руку виднеются ещё несколько покосившихся от времени и бесхозности строений с пустыми глазницами окон. Несколько десятков метров, и вот он, с виду жилой добротный дом. Перед домом палисадник с туей и другими кустарниками. За домом – огород. Пытаюсь достучаться до хозяев, но тщетно… Моя опытная коллега Наталья Торопова начинает звонить бывшему библиотекарю Макарьевской сельской библиотеки А.И. Лебедевой. Та сообщает: «По-видимому, хозяйка – Надежда Петровна Анойко, проживающая в деревне относительно недавно, уехала в райцентр» и упоминает ещё об одном жилом доме в Андрейково. Двигаюсь по заданным координатам.
«Проникаю» в дом, находящийся чуть по диагонали от дома Н.П. Анойко, чтобы сделать несколько снимков из заброшенного дома. В этом доме когда-то проживала А.В. Промыслова, чему свидетельствует табличка на доме.
Как гласит путеводитель по Ветлужскому району, в конце XIX века большую часть д. Андрейково представляли семьи Дубиновых, Романовых, Сироткиных. Одним из андрейковских плотогонцев был Михаил Дмитриевич Романов (1875 г.р.) – крестьянин середняк. Женат он был на Лидии Ильиничне (в девичестве Лебедевой) из
д. Глушки. Воспитывали они шестерых детей. В период очередного сплава, в весеннюю распутицу, перегоняя плоты, он упал в холодную воду и получил сильное переохлаждение, которое вскоре привело к смерти. Умер он в 1925 году в возрасте 50 лет.
– Интересна судьба папиной родины – д. Андрейково! Жива ли эта деревенька среди глухого леса?! – вспоминает внучка М.Д. и Л.И. Романовых Алла Александровна Дудой (Романова). – Помню тот новый дом, который в 1940-е собирал папин брат Иван (от авт. – в годы войны колхозный завхоз), всё пахло свежим деревом. Папину маму (бабушку Лиду) видела два раза – один раз она пришла к нам зимой в мороз (в Ветлугу) пешком из Андрейкова – принесла для брата, ему было около полугода, мешочек толокна и нам – промёрзших домашних пряников.
В июле 1945 года, уже после Победы, в Ветлугу на побывку приехал папа (от авт. – полковник Александр Михайлович Романов). За ним из деревни прислали красивую кожаную «тачанку» на высоких колёсах. Он взял меня и сестрёнку, и мы поехали на его родину. Мы торжественно въехали в деревню. Вся деревня (в т.ч. те, кто вернулся с фронта) высыпала на улицу – стоял всеобъемлющий плач, рёв, стенания, песни-рыдания – всё в одном и радость, и горе, и печаль (от авт. – с фронтов Великой Отечественной войны в д. Андрейково не вернулся 31 человек). Я, хотя и была семилетней девочкой, глубоко была тронута и понимала всю трагедию, это чувство до сих пор, как и всё, памятно.
Собрали, видимо, все свои запасы продуктов со всей деревни, потому что нас по тем голодным временам угощали по-царски. Бабушка Лида пекла фирменные (как сейчас говорят) блины, тонкие и хрустящие.
– Мои родители – уроженцы д. Андрейково, – поделился воспоминаниями И.Л. Дубинов, известный ветлужский тренер-теннисист. – Мама – Клавдия Алексеевна (в девичестве Конурина) – родилась в 1921 году. Окончила Ветлужское медучилище. 22 июня была мобилизована из г. Горького в ряды РККА. Ей было присвоено звание – младший лейтенант медицинской службы и дано назначение в полевой подвижной госпиталь № 189, где она работала старшей операционной медсестрой до июня 1942 года. В этот период госпиталь попал под сильную бомбёжку и снова формировался в г. Калуге. Отец – Леонид Дмитриевич (1924 г.р.) в 1942 году, после окончания радиошколы, был отправлен на фронт.
Воевали оба в 1-й гвардейской армии: Клавдия – в госпитале № 588, Леонид – стрелком-пехотинцем в 111 стрелковом полку 40 стрелковой дивизии. Боевое крещение получил на Сталинградском фронте. В боях на подступах к Сталинграду личный состав дивизии проявлял массовый героизм и бесстрашие. Не исключением был и Леонид Дубинов. В одном из сражений с поля боя он вынес троих раненных товарищей, где и сам был тяжело ранен в левую ногу. Клавдия и Леонид закончили войну в 1944 году. Вернувшись на родину в д. Андрейково, они поженились.
Заросшая травой «дорога», обозначенная колеями от большегрузного транспорта, ведёт нас ещё к одному дому. Через 400 м, за поворотом, видим дом № 10 А.И. Дубинова (об этом свидетельствует металлическая табличка на доме).
Александр Иванович (1926 г.р.) ушёл на фронт из родного Андрейкова в 1943 году семнадцатилетним юношей. Воевал на 3-м Прибалтийском фронте в пехоте. Участвовал в боях под Ленинградом. В одном из боёв в сентябре 1944 года при форсировании реки Великой в районе города Великие Луки был тяжело ранен осколками мины в обе ноги. Одну ногу хотели ампутировать, но спасли её умелые руки фронтовых врачей, о которых он с особой теплотой вспоминал всю жизнь. В другой остался осколок.После госпиталя с 1945-го по 1950 год служил в 40-м моторизованном топографическом отряде в Карелии.
Вернувшись домой, он женился на Клавдии Смирновой. Вместе они воспитали двух сыновей и дочь. Всю жизнь Александр Иванович трудился в родном колхозе «Маяк» на разных работах. Был скромным, терпеливым, не на что не сетующим человеком. Овдовел он в нулевые годы XXI века. Все заботы об отце взяла на себя дочь Нина. Сейчас Нина Александровна проживает одна. Побеседовать с ней не удалось.
Далее наш путь лежал к уроженцу деревни Андрейково Юрию Борисовичу Лебедеву, который проживает в д. Скрябино с супругой Алевтиной Июльевной.
Юрий родился в семье тружеников колхоза «Маяк» Надежды Николаевны и Бориса Васильевича Лебедевых в 1960 году. Надежда работала дояркой, Борис был шофёром, возил председателя. Оба были ударниками пятилетки.
– Там раньше народу было больше чем в Ветлуге сегодня, – начал нашу беседу Юрий Борисович и в доказательство стал перечислять фамилии жителей Андрейково. – Вся «инфраструктура» находилась по левую сторону деревни: конюшня (лошадей около двадцати), кузница, двухэтажные зерновые склады. По правую сторону находились ферма, телятник, я работал там подростком. Была водокачка, воду на ней качали старинным насосом. Пруд был, мы маленькие туда бегали. Где сейчас фермы стоят, находилась ветряная мельница. Весной, приходя из школы (макарьевской), залезали на самый верх мельницы смотреть, как пароходы по реке идут…
После службы в армии, где принимал участие в строительстве Байкало-Амурской магистрали, Юрий создал семью и обосновался в Скрябино. он пошёл по стопам отца – работал шофёром, крановщиком. В колхозе «Маяк» трудился вплоть до ликвидации хозяйства.
Попрощавшись с хозяевами гостеприимного дома, мы направлись дальше. В тот день нас ждали ещё три деревни…
Постскриптум. после объезда деревень меня не покидало чувство пустоты. Здесь когда-то жили люди, работали, строили планы на будущее, а сейчас почти ни одной живой души, ни одного целого строения, одни развалины. Люди уходят, время безжалостно стирает их деревни, сёла и не только с карты района, но и из нашей памяти. Вместе с собой они уносят воспоминания, мысли, чувства, свою жизнь, которая никогда уже не встретится с нашей. Сердце просит сохранить память о прошлом, хотя бы на бумаге, или в форме памятных знаков исчезнувших деревень. Мы ведь и сами есть только до тех пор, пока о нас помнят.
Иван ГОВОРОВ
ЭТО ИНТЕРЕСНО
Население д. Андрейково исстари и до Великой Отечественной войны в основном занималось земледелием, в качестве чернорабочих – лесозаготовками, сплавом леса и лесными промыслами.
Главным занятием в зимнее время была заготовка леса: до революции – по найму у лесопромышленников, после революции – в государственных лесных хозяйствах. Мужское население семьями и артелями отправлялось в лес на несколько недель с запасом хлеба, солёных огурцов и капусты. Жили в этот период обычно в бараках.
Лес заготовлялся по испольной системе: одно бревно заготовителю, одно – лесопромышленнику. Брёвна крестьяне на своих лошадях свозили в Алёшихинское озеро, в Беловский лог, в пойму ниже д. Чухломки. В этих местах вязались «клетки» для соймы или однорядные плоты, которые по вешней воде сплавлялись до Косьмодемьянска (ныне Козьмодемьянск) и даже до Астрахани, где плотогоды получали расчёт. В пути часто случались аварии, потери брёвен и даже целых плотов.
